Марк и Эзра 2.0 [litres] - Рагим Джафаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да мне какое дело? Он совершеннолетний, меня его личная жизнь не касается. Пусть хоть со всеми женщинами мира переспит в особо извращенной форме.
– Со всеми? – хмыкнула Клара.
– Если бы с женщинами! – взревела посетительница.
– А с кем? – не понял Эзра.
– Действительно, – улыбнулась Клара.
– Он спит с мужчинами! – трагически возопила женщина.
– Ну… – после некоторого молчания сказал Эзра, – это тоже его личное дело. Платок-то тут при чем?
– Он стал таким только после того, как стал носить эту штуку, это все из-за нее! – Женщина схватила платок и стала трясти им перед носом Эзры.
– Стоп, успокойтесь. Хватит. Как вас зовут?
– Мэри, – сбавляя тон, ответила посетительница.
– Мэри, поймите, платок не меняет сексуальную ориентацию, он просто помогает преодолеть барьер между людьми, которые симпатичны друг другу. Он никого ни к чему не принуждает. Лишь усиливает взаимную симпатию. Понимаете? Просто делает… пламя из искры.
Мэри недоверчиво смотрела на Эзру.
– Тогда почему он стал таким только после того, как купил этот платок?
– Наверное, просто ему не хватало смелости, – пожал плечами Эзра. – Ну, признаться мужчине в чувствах – или даже самому себе.
– Да что вы несете! – ужаснулась женщина. – Мой мальчик никогда бы! Вы лжете!
– Успокойтесь. – Эзра быстро повязал платок себе на шею. – Видите, я не стал вдруг любить мужчин.
– Может, вы их любите и не вдруг!
– Что? – поперхнулся Эзра.
– То, что это ничего не доказывает!
– А что докажет? Что я должен сделать, чтобы вы мне поверили?
Женщина задумалась, положив некрасивые руки на прилавок. На лице ее отражалось титаническое усилие, смешанное с паникой. Эзра вдруг понял, что если не предпринять что-то, то бедная Мэри просто лишится рассудка.
– Хотя, знаете, я, кажется, что-то чувствую.
Клара и Мэри посмотрели на него с одинаковым удивлением.
– Точнее, наоборот, не чувствую.
– Что вы имеете в виду? – не поняла Мэри, но в глазах у нее разгоралось пламя надежды и праведного гнева.
– Ну вот, например, Клара. Согласитесь, очень эффектная и привлекательная женщина…
Мэри посмотрела на Клару так, будто хотела поспорить, но все же вынуждена была признать, что все именно так.
– Согласитесь, что нет того мужчины, которого бы не могли взволновать эти глаза или губы. Неужели может остаться равнодушным хоть кто-то, кому посчастливилось увидеть ее улыбку?
– Ты, кажется, увлекся, – кашлянув, сказала Клара.
– Так вот, – невозмутимо продолжил Эзра, – я ничего не чувствую. Совсем. Мой взгляд не ласкает фигура, и ухо не радует голос. И даже не хочется петь. Тем паче мне вовсе не хочется верить, что в сердце ее для меня место есть…
– И паршивенькими стихами ты совсем не говоришь, – перебила его Клара.
– Вы хотите сказать, что вас больше не интересуют женщины? – спросила Мэри.
Эзра оторвал взгляд от Клары, посмотрел на некрасивую Мэри и уверенно кивнул.
– Вы понимаете, что наделали?! – взревела женщина. – Вы сломали жизнь моему ребенку!
– Извините, мы не знали об этом побочном эффекте. Что я могу сделать, чтобы загладить нашу вину?
– Вы можете вернуть все обратно, чтобы он снова любил женщин?
– Нет.
Мэри махнула рукой и всхлипнула. Достала платок из кармана и высморкалась.
– За что ему все это? Он такой хороший мальчик.
– Он по-прежнему хороший. Просто мы на него плохо повлияли, нечаянно, – сказал Эзра.
– Ну ничего, вам теперь тоже досталось! – потрясла пальцем Мэри. – Будете знать!
– Давайте я вас провожу в уборную, и вы умоетесь. – Клара ловко оттащила Мэри от прилавка.
– Даже не знаю, хорошо ты поступил или плохо.
– Ты же видела, что она не справится с этим. Она не сможет принять, что ее сын – гей. Ей нужен был громоотвод, – ответил Эзра, не открывая глаз.
– А дальше что? Проблема-то не исчезла. Когда-то ей нужно будет посмотреть правде в глаза.
– Когда-то – не значит сейчас. И если честно, я думаю, это разрядит обстановку. Теперь ее сын – жертва экзотической болезни, и никто ничего не может поделать. Придется это принять.
– Интересно, о чем думал Кауфман, продавая этот несчастный платок?
– Да сам по себе платок безобиден, – ответил Эзра. – У него есть только одна неприятная особенность.
– Он понимает симпатии людей еще до того, как они сами поймут?
– Да.
Глава 24
Звякнул колокольчик, щелкнула табличка над дверью. Эзра устало потер глаза, оторвался от книги, посмотрел на надпись. Певек.
В лавку вошла Клара, больше похожая на космонавта, но Эзра ее сразу же узнал по глазам. Девушка сняла капюшон, шапку, размотала шарф.
– Где это вообще, Певек?
– Этим вопросом задаются даже те, кто там живет, – пошутила Клара, снимая перчатки. – Ты решил открыть библиотеку?
Эзра осмотрелся. Весь прилавок покрывали книги разной степени древности.
– Я нашел комнату с книгами на втором этаже, никогда там раньше не был. Теперь вот изучаю, надеюсь найти что-то связанное с историей лавки или Кауфманом.
– Оно тебе надо?
– Мне все равно больше нечем заняться. Я же не выхожу наружу. Кстати, как там новости?
– Тебя ищут, – пожала плечами Клара, но обилие одежды сделало этот жест почти неразличимым. – Не припомню, чтобы кого-то искали так же рьяно.
– Ожидаемо. Посмотри сюда. – Эзра протянул Кларе книгу.
Девушка наклонилась, присмотрелась к рисунку.
– Это что, осада Иерусалима?
– Кажется, да. Не важно, вот сюда посмотри, где карандашом отмечено.
Клара наклонилась еще ближе, присмотрелась. Лицо одного из крестоносцев было обведено.
– И что?
– Никого не напоминает? – улыбнулся Эзра.
– Да тут так нарисовано, что напоминает почти всех, кого я знаю. Даже некоторых женщин.
– На рот внимательнее посмотри, изгиб видишь?
– Эм… Гуинплен?
– Да какой Гуинплен! Марк!
Клара еще раз внимательно посмотрела.
– Ну, если искать в нем черты Кауфмана, то есть какое-то сходство. Но, кажется, ты видишь то, чего нет. Кстати, я вот подумала: сходство двух предметов существует или все они абсолютно индивидуальны, но взгляд наблюдателя делает их похожими? То есть одинаковы ли два чайника сами по себе, или они одинаковы потому, что мы их так воспринимаем?
– Смотря в какой философской традиции ты находишься. Я бы и не обратил внимания, если бы не эта пометка, – сказал Эзра. – Зачем, по-твоему, Марк обвел его?
– Не знаю. Но рисунок сделан не современником тех событий, это век пятнадцатый, судя по стилю.
Эзра удивленно посмотрел на Клару.
– Ты такой эксперт в живописи?
– Я эксперт по всему, что можно дорого продать, – ответила она, расстегивая куртку.
– Что тебе понадобилось в этом Певеке? – решил узнать Эзра.
– Вот это. – Клара достала из-за пазухи небольшой контейнер и поставила его на прилавок. Хотя в помещении было тепло, пластик покрывал иней.
– Что это?
– Местные называют это сердцем снежной королевы. – Клара щелкнула замками. Внутри лежал кусок льда размером с кулак. – Он никогда не меняет температуру. Всегда минус двести два по Цельсию.
– Серьезно? – Эзра с интересом взглянул на ледышку.
– Ну уж не шутка. Руками только не трогай, если пальцы дороги.
– Знаешь, о каком применении этой штуки я подумал? – спросил Эзра, извлекая откуда-то из-под прилавка длинные щипцы.
– Элемент системы охлаждения, конечно, – не раздумывая, ответила Клара. – Я знаю пару учреждений, которые за эту штуку души всех своих сотрудников заложат.
– И владельцев тоже, – хмыкнул Эзра, доставая ледышку.
– У владельцев душ нет с рождения, –
